2022 год стал для Бурятского театра драмы особым: летом на территории учреждения прошла настоящая молодежная тусовка с бурятским колоритом, электронной музыкой и турниром по игре «Шагай Наадан», а осенью спустя 44 года Бурдрама съездила на гастроли в Улан-Батор. Эти и другие события Бабр обсудил с бывшим эпатажным политиком и нынешним пиарщиком Бурятского драматического театра Батодалаем Багдаевым.

- Что вы как пиар-специалист делаете для Бурдрамы?

- Переход в культурную деятельность — это веление времени. Политикой сейчас заниматься в России очень чревато. После определенных сигналов решил уйти в безопасную сферу для жизни, для здоровья.

Пригласил меня в Бурдраму худрук Саян Жамбалов, театру нужен был специалист по связям с общественностью. Попал на благодатную почву, сфера деятельности Бурятского театра очень большая.

В течение 2022 года, я считаю, удалось переломить общественное сознание, провинциальное и снисходительное отношение к театру. Все-таки Бурдрама — это не сугубо национальный региональный театр, это театр российского масштаба, который потихоньку выходит на международный уровень.

В частности, мы установили тесные творческие связи с Монголией. А Монголия — это площадка для Бурятского театра как театра родственного народа. Там и шум, и публика, и сцена шире, аудитория более большая.

Меня впечатлили масштабы деятельности театра. Весной мы были участниками «Золотой маски», выступали во внеконкурсной программе «Маска Плюс».

В сентябре 2022 года съездили в Хабаровск на Межрегиональный фестиваль. В Иркутске приняли участие в фестивале имени Распутина, где были восторженно приняты публикой. Бурдрама на волне и находит отклик в сердцах и умах по всей России.

В частности, мы не сходим с федеральной ленты новостей, потому что интерес к нашему театру очень возрос со стороны российских пользователей интернета, они очень живо откликаются на события, которые происходят внутри театра.

- У Бурятского драмтеатра вроде есть ютуб-канал?

- Есть. Мы собираемся его возобновить, делать подкасты почаще. Недавно наш худрук Саян Жамбалов находился в Санкт-Петербурге. Он принял участие в международном круглом столе «Национальный театр в мировом культурном контексте: вызовы и возможности».

Там театральные деятели из России, Италии, Венгрии рассказывали, что нужна очень широкая сопродукция. Сопродукция означает создание каких-то культурных продуктов, постановок совместными усилиями нескольких театров и даже нескольких стран. Это поспособствует укреплению имиджа страны, установлению мира и добрососедства.

В этой плоскости мы сейчас очень плотно начали работать с Монголией. Монгольский современный театр, как и бурятский, родился из недр русского театра. Постепенно мы возвращаем монгольский театр в орбиту российского влияния.

- Зачем Бурятскому драмтеатру нужен пиар, если можно, например, просто купить рекламу в СМИ?

- Покупка рекламы в СМИ — это очень большие деньги. Один репортаж на новостном канале стоит примерно 20-30 тысяч рублей. Это практически зарплата на одного специалиста. Одна статья в СМИ будет стоить от пяти тысяч рублей и выше. Проще заплатить профессионалу, который убьет всех этих зайцев за раз.

Хорошо написанный релиз, хорошо написанные очерки — это всегда востребованная информация. СМИ берутся ее перепечатывать, потому что нуждаются в интересном контенте.

Кто может создать интересный контент? Человек, который находится внутри театра в гуще всех событий, каждый день дышит театральным воздухом. Ни один журналист не будет так вникать, он сделал разовый материал и убежал. А мы каждый день работаем. Иногда в день по два-три материала даже выходит. Мы получаем отклик и в соцсетях. В итоге престиж театра очень сильно вырос.

- Представим, что я — начинающий актер, который хочет выступать в Бурдраме. Куда мне нужно пойти, к кому обратиться за помощью?

- Нашу политику определяет художественный руководитель. Бурятский театр работает по принципу двоеначалия: есть директор, который отвечает за хозяйственную деятельность, и есть художественный руководитель, отвечающий именно за творческую деятельность.

Саян Цыдыпович Жамбалов всегда открыт к диалогу с актерами. Бывает, на совместные проекты приглашаются актеры и режиссеры из других творческих коллективов. В Бурятском театре побывали, например, московские художники и хореографы. Мы всегда открыты к сотрудничеству.

- Компания «Азия филмс» Артема Бурлова сейчас снимает документальный фильм «Бурят в европейском кино». Будут ли актеры из Бурдрамы играть в фильме?

- Этого я пока не знаю. Насколько я помню, Артем Бурлов пока обходится самодеятельными актерами, но привлечение актеров из Бурятского театра вполне возможно. Мы с Бурловым поддерживаем очень тесные контакты.

Недавно актеры Бурдрамы совместно с «Буряад ФМ» перевели его фильм на бурятский язык, название вылетело из головы (речь идет о художественном фильме «Улан-Удэ, я люблю тебя!» — Бабр).

Артем остался очень доволен и сказал, что ему даже удалось подтянуть свои языковые навыки благодаря фильму, сам он знает бурятский язык очень слабенько. Но фильм, насколько я понял, только в стадии формирования.

- Осенью 2022 года произошел скандал, связанный с «Бурятским Андеграундом» и ритуальными предметами, которые участники объединения используют на своих вечеринках. Вы заняли непопулярную позицию, мол, старики, не бухтите, пусть молодежь делает, что хочет. Вы действительно считаете, что «Бурятский Андеграунд» — это то, как должна популяризироваться бурятская культура?

- Я сам присутствовал на вечеринке «Бурятского Андеграунда» в Бурдраме. По всему периметру висели якобы флажки с «хии морин», изображением ритуального коня. Я изначально подумал, что это как-то кощунственно, но организаторы сказали, что это «хии морин» только по форме, а по содержанию — молитва, которую специально сочинили работники «Андеграунда». То есть флажки не содержали классических вещей, поэтому никакого осквернения я не увидел.

Наоборот, это вызывает интерес, потому что бурятская культура должна вырываться из религиозных оков, становиться светской. Этот процесс везде и всегда вызывает отторжение. Через него прошла и русская культура. Как говорили в советское время, по форме культура национальная, а по содержанию — советская.

Я — человек старшего поколения. У нас ни одна вечеринка не проходила без алкоголя. Я удивился, когда увидел, что на тусовке «Андеграунда» нет спиртных напитков, по крайней мере, на территории мероприятия. Конечно, некоторые ребята выходили за забор, выпивали, но что поделаешь, дело молодое.

Вечеринка длилась до четырех часов утра. Я и работники Бурдрамы очень переживали, как бы она не переросла в драку. Как шутят монголы, плохая у бурят свадьба, если она не заканчивается дракой. Но все обошлось, ребята вполне культурные.

Было много, так сказать, правильных маменькиных сыночков, которые не посещают всякие пьяные тусовки. Они себя чувствовали абсолютно безопасно. Я бы, например, спокойно отпустил своего ребенка на такую вечеринку, не боясь, что он будет избит или изнасилован.

- В октябре 2022 года Бурятский драматический театр съездил на гастроли в Монголию. Как вас приняла монгольская аудитория, эмигранты из России?

- Мы, конечно, немножко опасались ехать на гастроли. Сложный период в мире, много мигрантов. Напряжение витало в воздухе. Бурдрама 44 года не ездила с гастролями в Монголию, вроде бы потеряла монгольского зрителя. Поэтому были большие опасения. Но Улан-Батор принял нас тепло. Видимо, за последние полвека монголы постарше успели соскучиться, а молодежи стало интересно, что такое Бурятский театр.

Приходило много эмигрантов, уезжающих в Америку и в европейские страны транзитом через Монголию или оставшихся в ней. Также здесь живет большая дружная бурятская диаспора. Около 140 000 граждан Монголии — это потомки наших белоэмигрантов, бурят и русских, которые бежали от революции.

- Какие забавные или неудачные случаи происходили во время гастролей?

Театр в гастролях показывал спектакль «Корея 03» о проблемах трудовых мигрантов в Южной Кореи. Для Монголии эта тема тоже знакома, из Улан-Батора в разные города Кореи ежедневно летают пять рейсов. В Монголии трудовых мигрантов много, и они сталкиваются с теми же проблемами, что и российские, бурятские мигранты.

Я поинтересовался у одной пожилой монгольской пары, как они смогли понять спектакль, который шел на бурятском. Это были чистые этнические монголы-халхи. Они сказали, что им помогает множество русских слов, которые звучат в постановке.

В Монголии еще есть много людей, которые выросли в советское время, когда в средней школе изучали русский язык. Неожиданно русский язык выступил скрепляющим звеном между вроде родственными монгольским и бурятским языками. Очень смешно слышать, что именно через русский язык монголы понимают бурятский спектакль.

По натуре я бульварный журналист. Очень люблю скандальные вещи с изюминкой, чтобы были крики, слезы, кровь, конфликт. Когда я несколько раз пытался сделать подобные материалы для Бурдрамы, мне вежливо сказали: «Извини, но ты внутрикорпоративный человек, некоторые вещи не надо озвучивать». Театру нужно, чтобы все было гладко, без конфликтов. Поэтому изюминку, которая привлечет внимание читателя, приходится выискивать внутри постановок.

В Монголии, например, во время первой постановки «Барлаг» выступала артистка Арюна Цыденова. Однако в дороге она простудилась, охрипла. А ведь артистка должна сыграть главную роль! Одна актерская хитрость — чай с ложечкой коньячка — помогла вернуть ее в тонус. Надо сказать, что она играла женщину, переодетую в мужчину. С охрипшим голосом она так блистательно сыграла, что вызвала восторг у зрителей, ей больше всего аплодировали.

- Какой у вас самый любимый спектакль в Бурятском театре драмы?

- В 2021 году я совершенно случайно попал на спектакль про войну «За то, что вернулся живым». У него потрясающая эстетика. Я сравнил его даже с режессурой Джона Ву, гонконгского и американского режиссера, который снимает много боевиков. Один из моих любимых фильмов Джона Ву — «Переправа». Он повествует о китайском «Титанике», который тонет во время эвакуации на Тайвань от обстрелов японских флотилий.

В фильме он воспел китайскую «чанкайшийскую» буржуазию. Мы же привыкли воспринимать Китай как советскую социалистическую страну. А вот он его воспел так трогательно, нежно, хрупко. В спектакле «За то, что вернулся живым» я увидел аналогию с этим фильмом.

Саян Жамбалов очень тонко, изысканно воспел бурятское революционное крестьянство. В «ткань» спектакля он ввел образ смерти, которую олицетворяют белый конь, изгибающаяся Марлен Дитрих и эсэсовцы в противогазах.

Представляете, какая мешанина? И это все на фоне немецкого речитатива под бомбардировку городов.

- Какой фразой вы бы хотели завершить интервью?

- Как-то я читал воспоминания Йозефа Геббельса. Он рассказывал о секрете успеха Национал-социалистической партии в Германии, о причинах ее победы. Отвечая на эти вопросы, он сказал: «Мы делали маленькие дела». Делайте каждый на своем месте свое маленькое дело. Возможно, оно в будущем выстрелит большими результатами.